Будущий архимандрит родился в 1875 году в простой крестьянской семье. Он описывает свое детство и юность с таким жаром непосредственной веры и наивности, что кажется, будто читаешь автобиографическое житие древнерусского святого. С ним в детстве произошло то, что так часто, согласно житиям, случалось с другими подвижниками — избранничество от Бога. Когда ребенок уже лет с пяти без всякого толчка со стороны весь поглощен мыслями о Боге, ищет Его, задает самому себе глубокие духовные вопросы и пытается найти на них ответы.

Он ищет Бога в природе, молится в лесу своими словами, берет с собой Евангелие и читает его в поле, под пение птиц, под шорох колосьев. И уже в детстве он опытно узнает, что такая молитва — свободная, непосредственная, чистая — находит отклик, в душе пробуждается жажда быть с Богом навсегда. Уже в юности он интуитивно открывает один из важнейших законов человеческой мудрости и трезвости: он учится слушать и слышать других. Это и впоследствии постоянно будет отличать его: слово ближнего, боль другого будут откликаться в нем тысячекратно.

Так в подростковом возрасте он встречает Божьего человека, простого крестьянина, странника Семена, вместе с ним ходит по монастырям, насыщаясь духовными беседами в пути, братской молитвой и дружбой (хотя тот человек годился ему скорее в деды).

Он не только доходит пешком до Киевских святынь, но, влекомый Божьим призывом, пытается попасть на Афон. И он попадает — чудом, к которому привело его простодушие.

На Афоне он ищет подвижников, начинает сам подвизаться. Но его простодушие не есть глупость: он не только видит добрых подвижников и учится у них, но ясно осознает, что и на Афоне многое испорчено: монахи враждуют, там царит жесточайший национализм и вытекающая из него ненависть друг к другу. Он видит, как монахов одолевает страсть к деньгам, и как из-за этого те теряют любовь и становятся озлобленными.

Он двигается дальше в своих поисках: живет в Константинополе, бывает в Иерусалиме, путешествует по другим местам. Он ужасается тому, что видит в Святом граде: как православные поставили торговлю Божьей святыней на поток, какое кощунство происходит вокруг всего этого. Уже тогда он глубоко задумывается, как же так можно — продавать благодать, вновь распинать Христа, меняя Его на деньги!

Он попадает в Забайкалье, там начинает в качестве мирянина-миссионера ходить с многолетними крестными ходами, произносит горячие проповеди, его слушают тысячи человек, он гордится собой, видит себя ревнителем веры и… падает: согрешает блудно с девушкой.

В «Исповеди» Спиридон говорит, что жизнь его тогда разделилась на две части: до 22 лет он жил с Богом, а после — целых 23 года — он жил в отчаянии, без Бога, на место Бога поставив самого себя. Хотя именно в это время он принимает монашество, священный сан, продолжает проповедовать в крестных ходах.

Но жизнь его поменялась: он вместо Бога служит земному начальству, своей гордости, деньгам, славе.

Недаром книга Спиридона Кислякова называется «Исповедь»: он действительно публично исповедуется в этом, искренне горюет, страдает и плачет — не на публику, не ради ореола кающегося грешника, — а от всего большого искреннего сердца.

Но его сердце по-прежнему чутко и открыто голосу другого человека. И вот он встречает крещеного еврея, который так искренне любил Спасителя, так ревностно Его проповедовал, что, по словам Спиридона, он даже приревновал этому «апостолу XIX-го века», он вновь вспомнил, как сам любил Христа в чистом детстве. Он вновь нащупывает пути ко Спасителю, начинает осознавать, что и сам постоянно предает и продает Христа: служа за деньги, проповедуя, надеясь получить награду, используя святыню — чудотворные иконы в крестных ходах — как способ выманивания денег из простого народа.

Кисляков начинает читать философские книги, книги других религий, постоянно «взвешивая» их, сравнивая с Евангелием. И с каждым разом с восторгом понимая, что они, все вместе взятые, ничтожны перед Словом Божьим.

Из Забайкалья он попадает в Каменец-Подольск, служит там и… встречает свою любовь. Да, вот такой грешный иеромонах: четыре года взаимной любви с некой чудесной доброй девушкой — и продолжает служить, проповедовать… Он это осознает, горько кается, но все равно: эта любовь для него так чиста, что он не просто умоляет Бога простить их, но и обещает молить Христа до скончания дней, чтобы Тот взял эту девушку к Себе в рай, сопричислил однажды ко святым… Жаль, что Спиридон никак не описывает, чем закончились их отношения.

Он переезжает в Одессу, служит там среди простого народа, среди рабочих. И его обостренное чувство правды вновь начинает мучить его. Он видит, что есть только один-единственный способ быть пастырем других людей: показывать своим примером жизнь истинного христианина.

Когда он еще окормлял каторжников в Забайкалье, он видел, как эти грешники искренне каются, как они хотят прощения Христа, и он ощущал себя недостойным их. Также и потом: он видел тяжелую нищенскую жизнь рабочих и понимал, что проповедовать им можно, только став одним из них. А иначе ты не имеешь права говорить им о Христе, если сам потом идешь в свою удобную квартиру, сладко ешь и пьешь, живешь другой жизнью.

И монах-миссионер пошел к людям: он шел в подвалы, на чердаки, общался со всеми, слушал всех, пытался помочь словом и делом.