Владимир Даль

Византийское христианство. Хуго Балл

Книга «Византийское христианство» вышла в 1923 году, на очередном крутом вираже в творчестве Хуго Балла (1886—1927). Она явилась полной неожиданностью для почитателей автора. К тому времени он был достаточно широко известен как видный немецкий авангардист (собственно говоря, немецко-швейцарский, потому что большую часть своей творческой жизни провел в Швейцарии, где и умер). Авангард — слово расплывчатое, но точнее в данном случае и не скажешь, потому что у Балла каких только не было ипостасей.<br /> Основатель и «папа» дадаизма, давший имя этому направлению в искусстве (впрочем, в Манифесте дадаизма говорилось, что, дадаизм, может быть, и не искусство вовсе, а скорее религия!), кабаретист, драматург, режиссер, пианист, поэт, художник, дизайнер, романист, наконец (в предпоследние, так сказать, свои годы) политический публицист, культуролог-историософ, моралист и биограф своего друга Германа Гессе. И вдруг эдакая новость — труд о святых отцах церкви, да еще восточного, византийского, разлива — т. е., по-западному, «схимников», первосветочей подозрительного Православия. Это как если бы Хлебников, отложив «будетлянство», занялся бы вдруг исследованием трудов и дней Сергия Радонежского или Нила Сорского.<br /> Впрочем, кто знает, может быть, что-нибудь подобное и могло случиться, проживи Председатель Земного Шара (милостиво признававший дадаистов своими законными детьми) на четыре года больше. Ведь ровно на столько Балл пережил своего конгениального русского ровесника, а к Богу он окончательно и резко повернул именно в 37 лет, т. е. в том возрасте, когда Хлебников умер.

Статьи и исследования 1900-1920 годов. Сергей Дурылин

В книгу сочинений Сергея Николаевича Дурылина вошли статьи и исследования разных лет. Среди них - работы &quot;Вагнер и Россия. О России и будущих путях искусства&quot; (1913), &quot;Николай Семенович Лесков. Личность. Творчество. Религия&quot; (1917), &quot;Иконопочитание и древней Руси&quot; (1919), &quot;Заметки о Нестерове (Впечатления, размышления, домыслы)&quot; (1923-1924); статьи &quot;северного&quot; цикла, религиозно философская публицистика рубежа 1910-1920-х гг., тексты периода работы в ГАХНе (1925-1928; &quot;Бодлер в русском символизме&quot;, &quot;Александр Добролюбов&quot;, &quot;Об одном символе у Достоевского&quot;), и многое другое.<br /> Все работы, вошедшие в данный том, либо не публиковались ни разу, либо давно уже стали библиографической редкостью.<br /> Для широкого круга читателей.

Политическая философия русского консерватизма. Камнев В.М., Осипов И.Д

В учебном пособии анализируются актуальные историко-теоретические аспекты развития политической философского консерватизма в России XVIII-XX веков.<br /> Для обучающихся по основным образовательным программам бакалавриата и магистратуры &quot;Философия&quot;, а также, для всех интересующихся историей отечественного консерватизма, политической и социальной мыслью России.<br /> Наше время остро нуждается в возрождении таких базовых общественных принципов, как социальный порядок, безопасность, традиция, религия и семья. Становится понятно, что партикулярные ценности атомизированного существования, не связанного с жизнью целого (семьи, народа, государства), не обеспечивают полноты человеческого бытия. Моральным, правовым, психологическим проблемам современности должна быть противопоставлена идея гармонии личного и общественного, тематизированием и разработкой которой занимался русский философский консерватизм. Духовное развитие невозможно без обращения к прошлому, без обнаружения в нем инновационного.

Русский политический предмодерн. Забытые «консерваторы» второй половины XIX века. А. Э. Котов

Монография доктора исторических наук А. Э. Котова (СПбГУ) посвящена идейному противостоянию двух направлений отечественного консерватизма XIX века: национального и сословно-имперского. Ее герои - не только классики русской общественной мысли, такие как М. Н. Катков и Ю. Ф. Самарин, но и забытые сейчас политические публицисты: М. В. Юзефович, И. П. Корнилов, В. Д. Скарятин и другие. Российский пореформенный консерватизм предстает в авторской интерпретации не как &quot;охранительство&quot;, но как один из возможных путей развития страны.<br /> Для специалистов-историков и всех интересующихся русской интеллектуальной историей.

Леонтьев Константин Николаевич. Том 11 (1). Полное собрание сочнений и писем. Письма 1853 - 1875 годов

Этой книгой в собрании сочинений открывается серия писем. Несмотря на то, что эпистолярий Леонтьева сохранился с огромными лакунами (до сих пор не отысканы, к примеру, его письма к И. С. Тургеневу, Б. М. Маркевичу, кн. В. П. Мещерскому; сгорели письма к С. П. Хитрово), выявленный к настоящему времени корпус его писем значителен и по объему, и по ценности своего содержания. Открытость и &quot;нелукавство&quot; Леонтьева делают его письма лучшим восполнением задуманных им, но оставшихся незавершенными &quot;посмертных записок&quot;. Самое раннее из сохранившихся писем относится к сентябрю 1853 года, последнее было написано за неделю до смерти. Перед нами, таким образом, предстает летопись почти сорокалетнего периода жизни писателя и мыслителя. Стилистически письма Леонтьева безупречны, смысловое наполнение от года к году становится все серьезнее и глубже. Присутствие бытовых моментов минимально, часто письма перекликаются с публицистикой Леонтьева или в чем-то дополняют ее.<br /> Среди адресатов писем - издатели, публицисты и критики (А. А. Краевский, П. В. Анненков, И. С. Аксаков, Н. Н. Страхов, сподвижник М. П. Каткова П. М. Леонтьев), историки (О. М. Бодянский, К. Н. Бестужев-Рюмин, М. П. Погодин), драматург Н. Я. Соловьев, дипломаты (Н. П. Игнатьев, К. А. Губастов, М. А. Хитрово, М. К. Ону), государственные деятели (кн. К. Д. Гагарин, Т. И. Филиппов), афонские старцы. Письма публикуются по автографам, рукописным копиям М. В. Леонтьевой, иногда - машинописным копиям (письма к Филиппову).<br />

Леонтьев Константин Николаевич. Том 11(2). Полное собрание сочнений и писем. Письма 1876 - 1882 годов

Вторая книга тома продолжает издание писем Константина Николаевича Леонтьева. Несмотря на то что эпистолярий Леонтьева сохранился с большими лакунами, выявленный к настоящему времени корпус его писем значителен и по объему, и по ценности содержания. Стилистически яркие, искренние и насыщенные уникальными подробностями, эти тексты являются лучшим восполнением задуманных писателем, но оставшихся незавершенными &quot;посмертных записок&quot;. Часто письма перекликаются с публицистикой Леонтьева или в чем-то дополняют ее, в особенности это относится к письмам второй половины жизни мыслителя. В новой книге Полного собрания сочинений в хронологической последовательности печатаются подготовленные по автографам или авторитетным копиям письма к Н. Н. Страхову, Т. И. Филиппову, Н. П. Игнатьеву, К. П. Победоносцеву, К. А. Губастову, О. А. Новиковой, Н. Я. Соловьеву, кн. К. Д. Гагарину, П. И. Бартеневу, Н. П. Барсукову, Вс. С. Соловьеву, Ю. С. Карцову и другим общественным и государственным деятелям, писателям, публицистам, а также к близким родственникам - племяннику и племяннице Леонтьева.<br /> Книга содержит 241 письмо, многие из которых ранее не публиковались, и сопровождается подробными историко-литературными комментариями и указателем имен.

Полное собрание сочинений и писем в 12-ти томах. Том 3. Произведения 1864 - 1876 годов | Леонтьев Константин Николаевич

В эпоху угасания великих традиций, вырождения больших культурно-исторических стилей Константин Николаевич Леонтьев надеялся привести в действие природные и духовные ресурсы человека. Он побуждал ставить вопросы жизни и творчества на большой онтологической глубине. Однако так понять Леонтьева можно лишь тогда, когда его разнородная деятельность и поразительная &quot;разнопородность состава&quot; (выражение В.В. Розанова) охватываются в полном объеме и проясняются во внутренних и внешних связях. Именно поэтому так необходимо собирание леонтьевского наследия, его критическое осмысление и издание. Настоящее собрание сочинений и писем включает все ныне известные и доступные тексты, которые создавались Леонтьевым как прямое выражение его личной мысли, чувства и опыта. В Собрании вычленяются две количественно и качественно неравнозначные части. Первая являет собой корпус текстов: художественные произведения, статьи и сочинения на специальные темы, воспоминания, дневники, письма, заметки, наброски, планы, записные книжки, завещания, автобиографические тексты и материалы. Другая часть - тексты, составленные или инициированные Леонтьевым в ходе профессиональных его занятий и исполнения служебных обязанностей (учеба на медицинском факультете, служба в качестве лекаря, деятельность на дипломатическом поприще, служба в цензурном ведомстве). В третий том вошли произведения &quot;восточного цикла&quot;. &quot;Хризо&quot;, &quot;Пембе&quot;, &quot;Хамид и Маноли&quot; - именно эти повести Леонтьев ценил больше всего. Также в томе повести &quot;Аспазия Ламприди&quot;, &quot;Сфакиот&quot;.

Леонтьев Константин Николаевич. Том 6 (1). Полное собрание сочинений и писем .Воспоминания, очерки 1869-1891 годов

В шестой том входят воспоминания, очерки, &quot;консульские рассказы&quot;. Значительная часть их не переиздавалась. Все тексты сверены по прижизненным изданиям, имеющимся автографам или авторитетным копиям. Здесь впервые публикуются &quot;Моя исповедь&quot;, &quot;Хронология моей жизни&quot;, &quot;Мои посмертные желания&quot; и некоторые другие автобиографические материалы. В приложение к тому войдут неопубликованные воспоминания племянницы писателя, М.В.Леонтьевой (&quot;Янина&quot; и &quot;Как проводил время К(онстантин) Н(николаеви)ч в Кудинове&quot;), а также фрагменты из дневников его матери, Ф.П.Леонтьевой. Разделы &quot;Другие редакции&quot;, &quot;Варианты и разночтения&quot;, комментарии. Указатель имен.

Полное собрание сочинений и писем в 12-ти томах. Том 9. Литературно-критические статьи и рецензии 1860-1890 годов | Леонтьев Константин Николаевич

В эпоху угасания великих традиций, вырождения больших культурно-исторических стилей Константин Николаевич Леонтьев надеялся привести в действие природные и духовные ресурсы человека. Он побуждал ставить вопросы жизни и творчества на большой онтологической глубине. Однако так понять Леонтьева можно лишь тогда, когда его разнородная деятельность и поразительная &quot;разнопородность состава&quot; (выражение В.В.Розанова) охватываются в полном объеме и проясняются во внутренних и внешних связях. Именно поэтому так необходимо собирание леонтьевского наследия, его критическое осмысление и издание.<br /> Настоящее собрание сочинений и писем включает все ныне известные и доступные тексты, которые создавались Леонтьевым как прямое выражение его личной мысли, чувства и опыта. В Собрании вычленяются две количественно и качественно неравнозначные части. Первая являет собой корпус текстов: художественные произведения, статьи и сочинения на специальные темы, воспоминания, дневники, письма, заметки, наброски, планы, записные книжки, завещания, автобиографические тексты и материалы. Другая часть - тексты, составленные или инициированные Леонтьевым в ходе профессиональных его занятий и исполнения служебных обязанностей (учеба на медицинском факультете, служба в качестве лекаря, деятельность на дипломатическом поприще, служба в цензурном ведомстве).

Духовный форпост России: православное духовенство Крыма в 1914-1920 годах

Монография преподавателей СПБГУ Александра Пученкова и Владимира Калиновского посвящена деятельности православного духовенства Таврической епархии в переломный исторический период - от начала Первой мировой войны до Великого русского исхода из Крыма в ноябре 1920 г. В работе, основанной преимущественно на материале, извлеченном из архивохранилищ Крыма, Москвы, Санкт-Петербурга и США, авторам удалось объективно представить метаморфозу, произошедшую с клиром в «эпоху войн и революций», -  от безусловной поддержки монархии в момент объявления войны с Германией до попыток найти свое место в условиях многочисленных политических режимов времен Гражданской войны.

Последний из &quot;отцов&quot;. Биография Ивана Аксакова. Тесля Андрей

Работа является первым опытом подробного биографического очерка Ивана Сергеевича Аксакова (1823—1886), младшего сына С. Т. Аксакова, яркого представителя аксаковского семейства, знаменитого в русской литературе и интеллектуальной истории, «последнего из „отцов&quot;» славянофильского учения, по выражению о. Иосифа Фуделя. Своеобразие и мощь личности И. С. Аксакова предстает на фоне современников, в первую очередь других представителей славянофильского кружка, каждый из которых был оригинальным, неординарным дарованием. В приложении приводятся письма И. С. Аксакова к его невесте (А. Ф. Тютчевой) и к выдающемуся русскому историку и общественному деятелю М. О. Кояловичу.<br /> Книга рассчитана как на специалистов в области истории русской общественной мысли XIX века, так и на широкий круг читателей.<br /> &quot;Иван Аксаков, взявший на себя роль «хранителя» славянофильского наследия, оказался тем, кто ввел славянофильские идеи в широкую сферу русской общественной мысли 1860-х годов — и поддерживал присутствие данной позиции в пространстве публичной дискуссии вплоть до своей кончины: он не давал ему сделаться «фактом истории» — в свое время, в 1850-е годы, верно поняв, что славянофильство — если оно не желает остаться достоянием узкого круга — должно «отзываться на все вопросы современности», стать политической и идейной позицией, обращенной к неопределенному множеству читателей, а не к узкому кругу лично знакомых, быть не только (и даже не столько) дебатами интеллектуалов, но и полемической позицией.&quot;

К. Н. Леонтьев. Полное собрание сочинений и писем. Письма 1883 - 1887 годов. Том 12(1)

Предлагаемая вниманию читателей первая книга завершающего тома Полного собрания сочинений и писем К. Н. Леонтьева раскрывает события одного из важнейших и плодотворных периодов в жизни Леонтьева. С одной стороны, это было время подведения итогов (в 1884 году он начал работать над прижизненным собранием статей — сборником «Восток, Россия и Славянство»), а также обретения первых учеников (кружок «гептастилистов»), с другой — начало нового жизненного цикла (выход в отставку и переезд в Оптину пустынь) и связанного с ним нового замысла («Записки отшельника» были начаты в Оптиной осенью 1887 года). В книге представлены 245 писем, значительная часть из которых никогда не публиковалась или же печаталась с большими купюрами и искажениями. Среди адресатов писем — литераторы, ученые, государственные и общественные деятели, издатели (В. Г. Авсеенко, Н. П. Барсуков, кн. К. Д. Гагарин, Ф. А. Гиляров, К. А. Губастов, О. А. Новикова, К. П. Победоносцев, Вс. С. Соловьев, Н. Я. Соловьев, А. А. Фет, Т. И. Филиппов), сослуживцы по Московскому цензурному комитету, ученики (поэт А. А. Александров, публицист Н. А. Уманов, филолог Я. А. Денисов). Совершенно новые краски вносят письма к племяннику писателя, В. В. Леонтьеву, доставлявшему родным много хлопот. Книга сопровождается подробными историко-литературными комментариями и указателем имен.

Платон и его гештальт. Генррих Фридеман

Издательство «Владимир Даль» продолжает публикацию переводов немецких авторов, относящихся к «кругу Георге», в котором ставилась задача осуществить принципиально новый подход к прочтению и пониманию наиболее выдающихся текстов европейской духовной культуры. Одним из основополагающих образов для нового предприятия, наравне с Шекспиром, Гете и Ницше, был Платон, сделавшийся не столько объектом изучения и анализа, сколько предметом поклонения и иконой синтетического культа. Речь идет о первой «книге-гештальте», в которой был реализован революционный проект георгеанской платонолатрии, противопоставлявшей себя традиционному академическому платоноведению. Она была написана молодым философом-соискателем и адептом «круга» Генрихом Фридеманом, получившим образование в университетах Германии и Швейцарии, а затем продолжившим его в неокантианских школах. Подчеркнуто антиакадемичная книга была высоко оценена самим Стефаном Георге, но его сотрудничество с Фридеманом роковым образом оборвалось: автор погиб в битве при Мазурах в самом начале Первой мировой войны. Основной темой книги Фридемана стало движение от Сократа к Платону, от эйдоса – к идее и от одинокого учительства – к воздвижению величественного культа, продляющего мгновение рождения бога и тем удерживающего космос от распада. Опираясь на свой тщательно обоснованный опыт прочтения классических диалогов, Фридеман создает совершенно новый образ Платона, трактуя его не только как идеалиста и диалектика, но как философа-мистика, основателя эротического культа идей.

История греческой философии в 6 томах. Том III. Софисты. Сократ. Уильям Гатри

Третий том получившей мировое признание шеститомной «Истории греческой философии» профессора Кембриджского университета, одного из крупнейших историков античной философии, Уильяма Гатри (1906-1981), посвящен периоду греческого Просвещения. В центре внимания объемного исследования — интеллектуальная культура V века до н. э., прежде всего вопросы политики и морали, воспитания и образования, языка и культуры, столь же актуальные сегодня, как и более двух тысячелетий назад. Как и предыдущие тома, данное издание содержит авторские переводы наиболее значимых текстов, детальный анализ и аргументированную критику сложившихся к середине ХХ века комментаторских и исследовательских традиций. Переведенный на русский язык очередной том прекрасного исследования древнегреческой мысли даст отечественному читателю достаточно ясное представление о международных исследованиях, поможет ориентироваться в уже существующих интерпретациях греческой философии, избавит от повторения ошибок прошлого.

Ad Carl Schmitt. Сопряжение противостремительного. Якоб Таубес

Якоб Таубес (1923–1987) — философ и религиозный мыслитель, прославившийся в конце 40-х годов прошлого века диссертацией о западной эсхатологии. Прочитанные незадолго до смерти Таубеса лекции о политической теологии апостола Павла живо обсуждаются до сих пор. Знакомство и долгие дискуссии левого еврейского интеллектуала с юристом и политическим философом Карлом Шмиттом были важны для обоих собеседников и стали источником глубоких трансформаций и новейших тенденций в понимании главных задач политической мысли. Политическая теология вернулась в обиход и стремится занять место других, не оправдавших или дискредитировавших себя проектов.<br /> Эта небольшая книга составлена и выпущена в свет почитателями Таубеса вскоре после его кончины. Ее переводом на русский язык открывается серия «Архив политической мысли».

Излучения (февраль 1941 - апрель 1945) / Strahlungtn (februar 1941 - april 1945). Эрнст Юнгер

Книга содержит: &quot;Первый Парижский дневник&quot;; &quot;Кавказские заметки&quot;; &quot;Второй Парижский дневник&quot;; &quot;Кирххорстские листки&quot;. Они представляют читателю уникальный памятник художественного творчества и мысли европейской культуры.

Хайдеггер и евреи. По страницам &quot;Черных тетрадей&quot;. Донателла Чезаре

Книга итальянского профессора Донателлы Ди Чезаре с виду призвана ввести читателя в контекст новейших публикаций Хайдеггеровых «Черных тетрадей», полвека секретно хранившихся в архивах. Следуя за автором, читатель все ближе знакомится с жизнью немецкого мыслителя и его философией. Однако это не просто очередная биография. Ди Чезаре, пожалуй, первая из хайдеггероведов, пытающаяся дать слово (в пресловутом «деле») самому Хайдеггеру, — ее целью не является оправдание или изобличение, но лишь желание его выслушать.

Платон как воспитатель. Платоновский ренессанс и антимодернизм в Германии (1890-1933). Рихард Поле

Настоящее издание — первая книга Рихарда Поле, молодого исследователя из университета Мартина Лютера в Галле, вышедшая в 2017 году. Автор исследует тему крайне интересную, но почти неизвестную — &quot;переоткрытие&quot; Платона в Германии в период между началом XX века и наступлением национал-социализма. Он показывает, насколько разительно отличается от традиционного образа Платона, созданный усилиями тех немецких авторов, которые сумели, преодолев консерватизм классической науки об античности, вырвать Платона из рук филологов.<br /> Новый Платон, представленный как образец для подражания, наставник и учитель человека и государства, оказался слишком близок к образу вождя-фюрера, который культивировался национал-социалистской идеологией. Естественно, после денацификации Германии об этом образе Платона стараются не вспоминать и в современном платоноведении он неизвестен.

Кантос. Эзра Паунд

Эзра Паунд - выдающийся поэт, классик американской и мировой литературы. По замыслу Паунда, поэма &quot;Кантос&quot;, над которой он работал несколько десятилетий, должна была стать современным эпосом, охватывающим историю и культуру всего человечества. &quot;Кантос&quot; - шедевр литературного модернизма ХX века, одно из самых сложных и многозначных поэтических произведений, идеи и образы которого будут еще долго волновать и вдохновлять читателей.<br /> Настоящее издание - вторая публикация перевода &quot;Кантос&quot; на русский язык, сделанного А. В. Бронниковым в 2017 году. Книга сопровождается вступительной статьей, подробными комментариями, именным указателем исторических и мифологических персонажей и таблицей значений иероглифов.<br /> 2-е издание, исправленное и дополненное.

Теология ранних греческих философов. Гиффордские лекции 1936 года. Йегер Вернер

В основе книги лежит текст Гиффордских лекций, прочитанных Вернером Йегером в Сент-Эндрюсском университете (Шотландия) в 1936 году.<br /> В намерения автора не входило написание очередного очерка истории ранней греческой философии, поэтому в своей книге он касается только одного аспекта учений первых философов Греции — их взглядов на религию и божественное. Йегер сравнивает философские суждения о божественном с теогониями и утверждает, что обе эти ветви религиозной мысли имеют общий корень в греческой народной религии. Он выступает против популярной концепции особого теологического периода в истории греческой философии и отмечает, что отцом греческой теологии справедливо называют Платона, который первым использовал это слово (θεολογία), и, очевидно, был и ее создателем — и в «Государстве», и в «Законах» философия в ее высшем проявлении предстает как теология.