Софиология и неопатристический синтез. Богословские итоги философского развития

Софиология и неопатристический синтез. Богословские итоги философского развития

На протяжении XIX–XX веков русская религиозно-философская мысль представила впечатляющий ряд направлений, концепций, методологических новаций и основополагающих анализов тех понятий, идей и проблем, которые традиционно принадлежали к области богословия. Это «самовольное» вторжение философии на «заповедную» и заведомо «чужую» территорию уже на раннем этапе своего развития (начиная от славянофилов) вызвало и вызывает до сих пор многочисленные упреки в нарушении чистоты жанра исследования — как философского, так и богословского. Тем не менее, оно породило ответную реакцию представителей богословия, — как тех, кто занял жесткую и герметичную позицию полного неприятия и осуждения «новаций», так и тех, кто осознал серьезность вызовов и попытался предложить в качестве альтернативы синтезу «снизу» (со стороны философии) идею синтеза «сверху» (со стороны богословия). В итоге в XX в. возникают и вступают в жесткую полемику между собой как минимум два значительных движения философско-богословского синтеза, так или иначе спровоцированные философскими вопрошаниями к богословию: софиология, принявшая доктринально оформленный вид в трудах прот. Сергия Булгакова, и неопатристика, связываемая с именами прот. Георгия Флоровского, В. Н. Лосского и др. Со времен «спора о Софии» как в среде исследователей, так и в широких кругах образованной публики распространилось представление, согласно которому именно «неопатристика» является единственно верным и продуктивным современным выражением православного предания, в то время как софиология, напротив, «еретична», бесплодна богословски и философски несостоятельна, и может представлять исключительно исторический интерес в качестве «неудачного» синтеза, исключительным достижением которого является вызов к жизни синтеза «удачного» — неопатристического. Однако, как и всякое устоявшееся представление, данное мнение нуждается в проверке, а возможно и в пересмотре. Вероятно также, что такая постановка проблемы способна наметить новые пути в изучении истории отечественной мысли и представляет и историко-философский, и богословский, и общественный интерес.