Ломоносовъ, из-во

Владимир Мономах, князь-мифотворец. Дмитрий Боровков

В этой книге собрано практически все, что известно о великом князе киевском Владимире Всеволодовиче Мономахе, — о том, каким его представляли современники и как оценивали ближайшие потомки. Государственный деятель, военачальник, талантливый писатель, он прекратил княжеские междоусобицы и, собрав в руках своей семьи значительную часть русских земель, выступил объединителем Руси. Отчасти именно это послужило причиной того, что имя Владимира Мономаха стало краеугольным камнем идеи «перенесения империи» на Русь, а сам он — частью политического мифа, формирование которого началось еще при его жизни на страницах древнейшей русской летописи — «Повести временных лет», составленной в 1116 году, — и продолжилось в XIII–XVI веках. Историк Дмитрий Боровков, критично подходя к сведениям, которые содержатся в летописях, сделал попытку выявить мотивы, которые влияли на создание летописного образа Владимира Мономаха, и тем самым воссоздать его подлинный облик.

Иван III. Непобедимый государь. Владимир Волков

Книга Владимира Волкова посвящена великому князю Московскому Ивану III Васильевичу — «устроителю» восставшей из «ордынского плена» страны. Силой или миром Иван III собрал воедино разрозненные русские земли, преобразив прежде небольшое Московское княжество в могучее государство, и стал единственным государем образовавшейся при нем великорусской народности. В книге, насыщенной деталями биографии великого князя, подробно освещаются подвиги русского воинства второй половины XV — начала XVI века, даются в отдельных главах портреты выдающихся полководцев и обосновывается вывод, что без побед Ивана III не состоялся бы рывок России к большим и малым триумфам последующих веков. Построенная на строго документальной основе и снабженная обширным аппаратом книга будет одинаково интересна как специалистам, так и всем, кто интересуется историей нашего Отечества.<br /> Владимир Волков — доктор исторических наук, профессор кафедры истории России Московского педагогического государственного университета.

Инквизиция и инквизиторы во Франции. Наталия Московских

После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью. А также о том, как были устроены тюрьмы, как допрашивали подозреваемых, какие пытки были в ходу и какие наказания практиковались по приговору инквизиционного суда. Дополняет все это исторический очерк о деятельности инквизиции во Франции в XIII — XVIII веках с описанием самых громких ее расследований и деяний знаменитых инквизиторов.<br /> Наталия Московских — историк, психолог, переводчик с английского и французского языков.

Кризис средневековой Руси 1200 – 1304. Джон Феннел

Взгляд со стороны всегда важен, особенно если этот взгляд основан на глубоком понимании предмета. Джон Феннел всю свою жизнь посвятил изучению русской истории и культуры. Книга «Кризис средневековой Руси» повествует о тяжелейшем периоде в истории нашей страны, когда, ослабленная княжескими междоусобицами, она не смогла противостоять монгольскому нашествию. Феннел пытается разобраться в причинах русского разобщения, приведшего к поражению и более чем двухсотлетнему игу, и в своих оценках не щадит русских князей, причем больше всего от него достается Александру Невскому. С Феннелом можно и нужно спорить, но нельзя отказать ему в обширных познаниях и в праве делать оригинальные выводы из сведений русских и не только русских источников.<br /> Джон Феннел (1918—1992) — английский историк-славист, профессор Оксфордского университета, один из крупнейших на Западе специалистов по истории средневековой Руси. Был женат на представительнице древнего дворянского рода Лопухиных и даже принял православие.

Культура Сирии в Средние века. Нина Пигулевская

География определила в судьбе сирийцев многое — если не все. В раннем Средневековье, едва осознав свою общность, они выступили в качестве культурных посредников между христианской Византией и зороастрийским Ираном. А позже, с созданием Арабского халифата, именно они познакомили арабов с наследием античной науки. На сирийском языке разговаривали дипломаты в Передней Азии, через сирийские переводы Восток воспринял ценные сведения в области философии, медицины, алхимии, космологии и космографии. Торговцы и путешественники, сирийцы принесли христианство в Китай и Индию, их колонии на Великом шелковом пути и «дороге ароматов» были центрами распространения письменности и образованности. Как этот небольшой народ сумел организовать систематическую передачу знаний от одного поколения к другому и распространял эти знания среди других народов, рассказывает книга выдающегося историка Нины Пигулевской.<br /> Нина Викторовна Пигулевская (1894–1970) — византинист, востоковед, член-корреспондент АН СССР.

Русские царицы и царевны XVII века. Андрей Дёмкин, Людмила Морозова

О русских государынях XVIII столетия известно многое — если не все. О русских царицах и царевнах века XVII, особенно его первой половины, мы знаем очень мало — почти ничего. Уже простой перечень имен в Синодике Новодевичьего монастыря содержит массу загадок: «Благоверная царица Анна», «благоверная царица Леонида», «благоверная царица Марфа, монахиня», «благоверная царица Ирина Иоанновна», «благоверная царица Мария», «благоверная царица Евдокия Лукьяновна», «благоверная царица Мария Ильинична»… Судьбы их прослеживаются нечетким пунктиром, и даже вопрос о мужьях некоторых из них ставит историков в тупик. Чтобы составить их биографии, авторы исследовали множество источников, по крупицам собрали разрозненные сведения об их происхождении, семейной жизни, участии в управлении государством, и оказалось: каждая из этих женщин не просто примечательна — без них история России была бы иной.

Гибель императора Александра II в материалах следствия и суда, сообщениях прессы и свидетельствах очевидцев

Эта книга о том, как бескорыстные люди с прекрасными лицами пожертвовали собой, убив царя-реформатора Александра II, — как они считали, во имя народного блага, ибо его реформы были слабы и непоследовательны. А лучшие люди страны во главе с великим Львом Толстым пеклись если не о прощении цареубийц, то хотя бы об их помиловании. За туманными грезами о мире, где зло исправляется воздаянием добра, лучшим людям, конечно же, было не разглядеть еще очень далекий тогда 1917 год и ужасы Гражданской войны. Между тем после 1 марта 1881 года дорога ко всему этому уже была обозначена. Настоящее издание включает материалы следствия и суда, доклады министра внутренних дел М. Т. Лорис-Меликова, прокурора Санкт-Петербургской судебной палаты В. К. Плеве и других лиц, участвовавших в расследовании цареубийства, отчет о казни народовольцев, документы из различных источников, свидетельства очевидцев, а также отрывок из «Дневника событий с 1 марта по 1 сентября 1881 г.», составленного в 1881 году по горячим следам.

Западная Европа XI – XIII веков. Эпоха, быт, костюм. Алла Ястребицкая

В фокусе внимания этой книги быт и повседневная жизнь людей в эпоху европейского Высокого Средневековья — времени, когда научились ходить под парусом против ветра и освоили производство бумаги, построили ветряные мельницы и узнали арабские цифры, придумали футбол и стали перегонять спирт, когда появились механические часы, пуговицы, очки, брюки и юбки и многое другое, без чего не обходится современная цивилизация. Речь в ней идет о жилище, мебели, утвари, пище, одежде и о том, как все это изготовлялось и перевозилось; о доспехах и возникновении огнестрельного оружия; о сельском хозяйстве, ремесленной технике, транспорте; о болезнях, эпидемиях и гигиене, представлениях об устройстве человеческого организма и медицинской помощи. А также о городе и деревне в целом и о том, каков был жизненный уклад горожан, крестьян, феодалов и духовенства.<br /> Алла Ястребицкая (1932–2010) — доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН.

Культура Средних веков. Лев Карсавин

О Средних веках написано бесконечное множество книг, но второй такой, как «Культура Средних веков» Льва Карсавина — или хотя бы похожей на нее, — нет и вряд ли когда будет. Блестящий мыслитель Серебряного века, Карсавин видел свою задачу в том, чтобы раскрыть, по его собственному выражению, «психическую стихию» европейского Средневековья, показать «жизнь духа истории». Перед читателем проходят подвластные этому духу правители и римские папы, сменяют одно другое события, рождаются теории, и так созидается понемногу здание европейской культуры. Карсавин рассматривает это здание через призму столь близкой русской философии идеи всеединства, объединяющей в целостную систему человеческую личность, религию, этику, все связанные с ними процессы и в конечном счете — весь мир.<br /> Лев Карсавин (1882–1952) — историк, философ, культуролог, поэт, профессор Петербургского университета. Был выслан из России большевиками на знаменитом «философском пароходе». После войны оказался в СССР, попал под арест и умер в лагере.

Очерки итальянского Возрождения. Алексей Дживелегов

Книга Алексея Дживелегова посвящена Чинквеченто, итальянскому XVI веку, когда на Апеннинах творили Рафаэль, Леонардо да Винчи, Микеланджело, Тициан, Тинторетто и десятки других великих мастеров. Но книга Дживелегова не о художниках, хотя и о них в ней сказано немало, а о зародившейся в горниле Возрождения особой категории людей умственного труда — интеллигенции, ее, по выражению автора, «темных дебютах». В центре повествования три типичные фигуры: Бальдессаре Кастильоне — автор «Придворного», самого знаменитого сочинения Чинквеченто, Пьетро Аретино, прозванный за свои памфлеты «бичом государей», и гениальный скульптор Бенвенуто Челлини. Остроумные, тщеславные, смелые, сотканные из противоречий — истинные сыновья времени, в котором каждый был сам за себя, — они жили с ощущением несвободы, по мере сил стремились сохранить собственное лицо и ревностно служили своим покровителям.<br /> Алексей Дживелегов (1875–1952) — историк, доктор искусствоведения, специалист по истории западноевропейской культуры.

Русская повседневная культура. Татьяна Георгиева

Книга Татьяны Георгиевой посвящена обычаям и нравам русских с древности до начала петровских преобразований. Перед читателем чередой проходят века, а с ними поколения русских людей с особенностями их быта, семейных отношений, религии, ремесел, ритуалов, праздников и суеверий, несущих на себе отблеск языческих времен. Автор по крупицам реконструирует процесс формирования русской культуры, пытаясь вместе с читателем разобраться, почему русский человек таков, какой он есть сейчас. Редкие архивные материалы помогают глубже осмыслить поступь отечественной цивилизации, «услышать», как меняется русская речь, «увидеть», как преображается внешний облик наших предков, узнать, как возникали, терялись и видоизменялись традиции, но при этом всегда сберегался культурный стержень, сохраняющий русских как единый народ.

Цезарь Август. Илья Шифман

Герой этой книги был почти незаметен до оглашения завещания двоюродного деда по материнской линии Гая Юлия Цезаря, который, к удивлению современников, объявил его сыном и наследником. Но выступив в девятнадцать лет на политическую авансцену, он сумел переиграть неизмеримо более опытных и влиятельных соперников. Сосредоточив в своих руках важнейшие должности, он прекратил опустошительные гражданские войны и расширил границы Римского государства. При нем укрепилась экономика Рима, расцвели сельское хозяйство, ремесла, торговля, а после него империя два века обходилась без внутренних потрясений. Тем не менее его часто изображают расчетливой посредственностью, дорвавшейся до власти, и традиционно не в его пользу сравнивают с приемным отцом. И сам Цезарь Октавиан Август, словно сомневаясь в себе, перед смертью спрашивал приближенных, хорошо ли ему удалось сыграть &quot;комедию жизни&quot;.<br /> Антиковед, доктор исторических наук Илья Шифман прослеживает жизненный путь первого римского императора и дает свой ответ на этот вопрос.

История врачевания в древности и Средние века. Мейер-Штейнег, Зудгоф

Два немецких профессора взялись за решение сложной задачи: в сжатом виде нескучно изложить историю медицины древности и Средних веков, - и блестяще с нею справились. Здесь и методы жрецов-врачей Вавилона, и настоящий текст Гиппократовой присяги, и первые анатомические театры, и пластическая хирургия XVI века... Ведомый авторами читатель посещает древние Месопотамию, Египет, Грецию, Рим, заглядывает в Византию и присутствует при том, как в средневековых европейских университетах заново осваивается вернувшаяся в арабской интерпретации античная медицина. Книга иллюстрирована; перевод сделан специально для настоящего издания.<br /> Теодор Мейер-Штейнег (1873 -1936) - профессор кафедры истории медицины Йенского университета; ему принадлежит первая часть - &quot;Медицина древности&quot;. Карл Зудгоф (1853 -1938) - заведующий кафедрой истории медицины Лейпцигского университета, основатель в Лейпциге Института истории медицины и естествознания, который ныне носит его имя; автор второй части - &quot;Медицина Средних веков и эпохи Возрождения&quot;.

Андрей Боголюбский. Николай Воронин

Князь Андрей Юрьевич Боголюбский - одна из самых недооцененных личностей в нашей истории. Правнук византийской принцессы, внук англосаксонского короля, сын половецкой княжны, он возмечтал об объединении Руси под своей властью. При нем центр раздираемой усобицами страны сместился на северо-восток, а Владимиро-Суздальское княжество, будущее ядро Российского государства, стало одним из сильнейших на Руси. Сделав своей столицей Владимир, он развернул здесь строительство и всего за несколько лет превратил город в соперника увядающего Киева. Оправдывая свое прозвище, князь основал множество храмов и учредил один из главных православных праздников - Покров Пресвятой Богородицы. Это послужило одной из причин того, что написанная Николаем Ворониным биография Андрея Боголюбского не смогла преодолеть рогатки советской цензуры. Автора обвинили в &quot;поповщине&quot;, набор рассыпали, однако сохранился оттиск, который и лег в основу настоящего издания.<br />

Русская женщина. Воспитание, образование, судьба. XVIII - начало XX века. Пономарева В., Л. Хорошилова

Основанная на широком круге источников - официальных документах, воспоминаниях, дневниках, переписке - книга Варвары Пономаревой и Любови Хорошиловой рассказывает об эволюции женского воспитания и образования в России на протяжении полутора веков - от указа Екатерины II в 1764 году об учреждении Смольного института благородных девиц до революции 1917 года. Рассматривая на уникальном материале, через призму конкретных женских историй, переход от традиционного общества к &quot;новой&quot; культуре, авторы попутно сообщают массу подробностей о семейном быте описываемой эпохи, о внутреннем устройстве и учебных программах женских институтов, гимназий и курсов, о гувернантках и домашних учителях и о многом другом.<br /> Варвара Пономарева и Любовь Хорошилова - кандидаты исторических наук, научные сотрудники Лаборатории культуры исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Первая их книга в издательстве &quot;Ломоносовъ&quot; - &quot;Мир русской женщины: семья, профессия, домашний уклад. XVIII - начало XX века&quot; - вышла в 2016 году.<br />

Эллинистический мир в биографиях. Герман Бенгтсон

Книга Германа Бенгтсона - это, по сути, представленная в лицах история эллинистического мира, охватывающая все время его существования (IV-I века до н. э.), от полководцев Александра Македонского, разделивших между собой созданную им империю, до последней в династии Птолемеев египетской царицы Клеопатры VII. Одно увлекательное жизнеописание перетекает в другое, и перед нами возникает картина непрерывного движения, вызывающего калейдоскопические изменения в Греции, Малой Азии и Восточном Средиземноморье. Но все это происходит лишь до тех пор, пока Рим, наконец одолевший Карфаген и накопивший достаточно сил, не начинает диктовать эллинистическим царям свою волю. Мощью своих легионов он подчиняет одну территорию за другой, и вот уже рушатся империи Селевкидов и Птолемеев и становятся римскими провинциями Македония, Пергам, Вифиния, Крит и Киренаика, Киликия и Кипр, Сирия и Египет...<br /> Герман Бенгтсон - немецкий историк-антиковед, профессор Вюрцбургского университета, член Баварской академии наук.<br />

Авель. Роман с чудом. Виктор Бердинских

Удивительная и загадочная судьба самого известного русского предсказателя прошлых эпох монаха Авеля, в миру крестьянина Василия Васильева, пленяет воображение. Русский Нострадамус прожил жизнь поразительно яркую, полную приключений. Авель точно предсказал дату смерти Екатерины II, сожжение Москвы французами в 1812 году, другие события. Воссоздавая захватывающую историю этого невероятного человека, самого странного из русских прорицателей, чья жизнь протекала в Москве и Петербурге, на Валааме и Соловках, в Шлиссельбурге и Петропавловской крепости, Виктор Бердинских смотрит на русские тайны XVIII – XIX веков его глазами и рассказывает много чего интересного о быте и нравах того времени.<br /> Виктор Бердинских — писатель, доктор исторических наук, автор романа «Русский немец» и повестей, нескольких научно-популярных книг.

Виролюция. Важнейшая книга об эволюции после &quot;Эгоистического гена&quot; Ричарда Докинза. Фрэнк Райан

Основная идея этой книги шокирует. Все живое на планете, в том числе люди, живут в симбиозе с вирусами, эволюционируют вместе с ними и благодаря им... выживают. Первая реакция читателя: этого не может быть! Но, оказывается, может... Вирусы, их производные и тесно связанные с ними структуры составляют как минимум сорок три процента человеческого генома, что заставляет сделать вывод: естественный отбор у человека и его предков происходил в партнерстве с сотнями вирусов. Но как вирусы встроились в человеческий геном? Как естественный отбор работает на уровне вирус-носитель? Как взаимодействуют движущие силы эволюции — мутации, сим-биогенез, гибридизация и эпигенетика? Об этом — логичный, обоснованный научно и подкрепленный экспериментальными данными рассказ Фрэнка Райана.<br /> Фрэнк Райан — английский генетик, член Королевского общества медицины и Линнеевского общества в Лондоне, популяризатор науки.

Вперед к прошлому, или Познавательная археография. Как извлечь из документа сведения, которых, на первый взгляд, в нем нет

На вопрос, как научиться понимать жизнь прошедших поколений, археограф скорее всего ответит: путем анализа информации в документах, которые они оставили. Поиск, изучение и введение таких документов в научный оборот и есть основная задача археографии, существующей в тесной связи с филологией, текстологией, архивоведением, дипломатикой, а порой и с криминалистикой. Археограф Владимир Богданов повествует о достижениях науки, которой занимается, свежо и увлекательно, причем во многом основываясь на собственном опыте. Он рассказывает о поисках и находках старообрядческих письменных памятников, приводит последние результаты исследования «Новгородского кодекса» — древнейшей восточнославянской книги, раскрывает малоизвестные подробности отречения Николая II и делает экскурс в историю развития отечественной археографии.<br /> Владимир Богданов — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Лаборатории истории культуры исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

Вторая половина книги. Даниэль Клугер

Думал ли Булгаков обо всех тех вещах, которые его читатели находили и находят в «Мастере и Маргарите» ? Думал ли Станислав Лем о том, что в станции «Солярис» можно будет узнать полуразрушенный замок с привидениями? Думал ли Софокл об эдиповом комплексе? Этого мы никогда не узнаем. Роль автора заканчивается с публикацией произведения. Далее всё зависит от читателя. Читатель — полноценный и, главное, полноправный соавтор писателя. Именно он, по словам Джозефа Конрада, пишет «вторую половину книги».<br /> В новой книге Даниэля Клугера собраны эссе, которые он сам называет «заметками на полях книг». Возможно, они субъективны. Но — важно ли это?