-
- Аскетика
- Богословие
- Богослужебная литература
- Детская литература
- Жития святых и подвижников Церкви
- Книги для новоначальных
- Книги об иконе и иконописи
- Книги по истории
- Медицина
- Мемуары, дневники
- Молитвословы, псалтирь, каноны и акафисты
- Педагогика, психология, воспитание
- Песнопения и ноты
- Публицистика
- Путеводители, паломничество
- Разное
- Рукоделие
- Сад и огород, рецепты
- Святоотеческая литература
- Справочники, энциклопедии
- Учебные пособия
- Философия и религия
- Художественная литература Показать еще
-
- Благовония и ароматы
- Венчальные наборы
- Восковые, парафиновые, кадильные свечи
- Гайтаны, шнурки для крестика
- Закладки
- Икона на дереве. Ультрафиолетовая печать. В индивидуальной упаковке (коробке)
- Иконостасы
- Иконы
- Киоты
- Крестильная одежда
- Кресты, распятия
- Ладан, натуральные смолы
- Лампады
- Подсвечники
- Складни
- Скрижали
- Четки, браслеты православные
- Шарфы, платки
- Показать еще
Достоевский: язык, вера, повествование. Роуэн Уильямс
- ISBN: 978-5-8243-1556-1
- Издательство: Политическая энциклопедия
- Год: 2013
- Код товара: 42188
- Кол-во страниц: 296
- Переплет: твердый
- Формат: 15х22,5
- Наличие: в наличии
Подписаться на снижение цены
Автор этой книги о Достоевском — не просто ученый, работавший с русскими оригиналами его произведений, и не просто мыслитель. Автор — священнослужитель, да к тому же еще и предстоятель Англиканской церкви. Так что книга — результат интегрального опыта ученого-филолога, социального мыслителя и богослова. Ценность книги Р. Уильямса заключается в том, что он попытался пробиться к томý Достоевскому, который, оставаясь русским писателем и православным верующим, — объективно — оказывается «поверх барьеров» исследовательских дисциплин, стран и конфессий. Роуэн Уильямс исследует хитросплетения языка, фантазии, метафор и иконографии в произведениях одного из самых сложных и самых непонятых авторов мировой литературы. В центре его внимания — четыре больших романа зрелого Достоевского («Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы»). Он утверждает, что понимание стиля и целей Достоевского как беллетриста не отделимо от понимания его религиозных идей. Любой, кто вступит в богатый и глубокий мир Достоевского, показанный Уильямсом, станет более вдумчивым и восприимчивым читателем произведений этого писателя. Предназначена для широкого круга читателей.
Если внимательно читать книгу Р. Уильямса, то можно отметить по крайней мере три трудности, с которыми не мог не столкнуться автор при работе над современным обобщением художественного наследия Достоевского.
И первая трудность — это трудность языка. Дело не просто в трудности русского языка как такового. Дело также и в том, что как бы в самое сердцевину нарратива Достоевского ворвалась сама живая стихия русской речи позапрошлого века — с ее инверсиями, варваризмами, просторечиями, игрой корнесловии, с характерной для бытовой речи усеченностью грамматических конструкций, с гротескными «словоерсами». А ведь наш автор работал с книгами Достоевского в оригинале...
Вторая трудность — множественность школ и стилистик англоязычных переводов Достоевского, приводящих к множеству несходных интерпретаций оригинала. Если угодно — трудность перевода как осмысления и истолкования. Характерный пример: само название романа «Бесы» воспроизводится англоязычными переводчиками и комментаторами по-разному: как «Devils» и как «Possessed». Нашему автору ближе первый вариант перевода: не «одержимые», но именно «дьяволы».
Третью трудность я определил бы как трудность дисциплинарную. После второго издания (1963) книги М. М. Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского» коренным образом изменилась сама познавательная перспектива изучения наследия великого писателя. Описанное Бахтиным «многоголосье» в произведениях Достоевского («многоголосье» не только в мыслях, речах и в самой сложности поступков взаимодействующих персонажей, но и «многоголосье» во внутренней речи и во внутренних мотивациях отдельных героев) исключает возможность однозначных и абсолютистских трактовок его произведений. Но это не всё. Изучение Достоевского не может быть «разобрано» по отдельным дисциплинам.
Мы будем Вам благодарны и постараемся ответить на него как можно быстрее и подробнее!
В январе 2023 изменения условий доставки:
Доставка в пункты выдачи заказов (самовывоз):
Стоимость от 220 рублей.
Бесплатная доставка при заказе от 3000 рублей! (кроме отдаленных населенных пунктов и Дальнего Востока)
Оплата наличными при получении и предоплата банковскими картами и другими электронными средствами платежа.
Курьерская доставка (до адреса):
Стоимость от 350 рублей до 1000 рублей.
Оплата наличными при получении и предоплата банковскими картами и другими электронными средствами платежа.
Доставка Почтой РФ:
Согласно тарифам Почты РФ.
Только предоплата банковскими картами и другими электронными средствами платежа.
Выгодная стоимость доставки при заказе от 3000 рублей!
Достоевский: язык, вера, повествование. Роуэн Уильямс
Автор этой книги о Достоевском — не просто ученый, работавший с русскими оригиналами его произведений, и не просто мыслитель. Автор — священнослужитель, да к тому же еще и предстоятель Англиканской церкви. Так что книга — результат интегрального опыта ученого-филолога, социального мыслителя и богослова. Ценность книги Р. Уильямса заключается в том, что он попытался пробиться к томý Достоевскому, который, оставаясь русским писателем и православным верующим, — объективно — оказывается «поверх барьеров» исследовательских дисциплин, стран и конфессий. Роуэн Уильямс исследует хитросплетения языка, фантазии, метафор и иконографии в произведениях одного из самых сложных и самых непонятых авторов мировой литературы. В центре его внимания — четыре больших романа зрелого Достоевского («Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы»). Он утверждает, что понимание стиля и целей Достоевского как беллетриста не отделимо от понимания его религиозных идей. Любой, кто вступит в богатый и глубокий мир Достоевского, показанный Уильямсом, станет более вдумчивым и восприимчивым читателем произведений этого писателя. Предназначена для широкого круга читателей.<br /> Если внимательно читать книгу Р. Уильямса, то можно отметить по крайней мере три трудности, с которыми не мог не столкнуться автор при работе над современным обобщением художественного наследия Достоевского.<br /> И первая трудность — это трудность языка. Дело не просто в трудности русского языка как такового. Дело также и в том, что как бы в самое сердцевину нарратива Достоевского ворвалась сама живая стихия русской речи позапрошлого века — с ее инверсиями, варваризмами, просторечиями, игрой корнесловии, с характерной для бытовой речи усеченностью грамматических конструкций, с гротескными «словоерсами». А ведь наш автор работал с книгами Достоевского в оригинале...<br /> Вторая трудность — множественность школ и стилистик англоязычных переводов Достоевского, приводящих к множеству несходных интерпретаций оригинала. Если угодно — трудность перевода как осмысления и истолкования. Характерный пример: само название романа «Бесы» воспроизводится англоязычными переводчиками и комментаторами по-разному: как «Devils» и как «Possessed». Нашему автору ближе первый вариант перевода: не «одержимые», но именно «дьяволы».<br /> Третью трудность я определил бы как трудность дисциплинарную. После второго издания (1963) книги М. М. Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского» коренным образом изменилась сама познавательная перспектива изучения наследия великого писателя. Описанное Бахтиным «многоголосье» в произведениях Достоевского («многоголосье» не только в мыслях, речах и в самой сложности поступков взаимодействующих персонажей, но и «многоголосье» во внутренней речи и во внутренних мотивациях отдельных героев) исключает возможность однозначных и абсолютистских трактовок его произведений. Но это не всё. Изучение Достоевского не может быть «разобрано» по отдельным дисциплинам.