Захаров

Пазл Горенштейна. Памятник неизвестному писателю. Юрий Векслер

«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.<br /> Как может быть так, что у такого человека, который почти не человек, а парадокс или гримаса человека (я его даже не воспринимала буквально как человека, с которым я могу сидеть и разговаривать), что у него душа – библейская?.. Меня это потрясло, что я видела в своей жизни человека, которому было нестерпимо трудно ежедневное существование, потому что мир живет в определенных категориях, к которым ему приспособиться невозможно, потому что у него реально душа, сущность — двойник. Он — древний, не еврейский даже, а библейский. И он так чувствует мир, живет по этим законам, а не по другим. &lt;…&gt; Это не раздвоение, он не сумасшедший, а это просто такая беда, несчастье такое, когда он не соответствует ни одной цивилизации, ни одному времени…<br /> Паола Волкова.

Королева Мария-Антуанетта. Гектор Флейшман

Книга, которую вы держите в руках, не биография. Это не очередное жизнеописание очередной царствующей особы, призванное вызывать привычные слезы восторга или умиления судьбами сильных мира сего. Дерзкие, беспощадные, гневные тексты памфлетов и пасквилей, во множестве приведенные в этой книге, делают жизнь и смерть Марии-Антуанетты, &quot;королевы славных французов&quot;, предметом серьезных размышлений: по мере прочтения книги намного понятнее становится, какое роковое сочетание обстоятельств и характеров привело к печально-известному концу.<br /> &quot;Королева была легкомысленна, ветрена, неблагоразумна - недостатки в обыкновенной женщине, преступленья в королеве. Она воображала себя на сцене, увеселяя всё государство зрелищем своих удовольствий. &quot;Мне необходимо, чтобы мне аплодировали или свистели&quot;, - говорила она. И ей свистели - а потом гильотинировали&quot;.

Связь времен. Записки благодарного. В Старом Свете. Игорь Ефимов

Бродский считал, что Игорь Ефимов &quot;продолжает великую традицию русских писателей-философов, ведущую своё начало от Герцена&quot;. И вот теперь, опубликовав дюжину романов и полдюжины философских книг, Ефимов написал свой вариант &quot;Былого и дум&quot;.<br /> Из первого тома его воспоминаний - &quot;В Старом Свете&quot; - читатель узнает, что его жизнь в России проходила под лозунгом &quot;не верь, не бойся, не проси&quot; задолго до того, как этот лозунг был отчеканен Солженицыным. Уже в школьные годы он не верил газетной и радиопропаганде - только Пушкину, Лермонтову, Толстому. И не боялся вступиться за сослуживца, которому грозил расстрел. И за гонимого поэта, будущего нобелевского лауреата. Не боялся распространять запрещённую литературу и печататься за границей в те годы, когда за это давали до семи лет лагерей... Ефимову повезло - ему довелось дожить до возвращения его книг в Россию.

Связь времен. Записки благодарного. В Новом Свете. Игорь Ефимов

Бродский считал, что Игорь Ефимов &quot;продолжает великую традицию русских писателей-философов, ведущую своё начало от Герцена&quot;. И вот теперь, опубликовав дюжину романов и полдюжины философских книг, Ефимов написал свой вариант &quot;Былого и дум&quot;.<br /> &quot;Связь времён. В Новом Свете&quot; представляет развёрнутое описание жизни российской литературной эмиграции в конце ХХ века.<br /> За тридцать три года жизни в Новом Свете Игорь Ефимов написал восемь романов, среди которых - &quot;Архивы Страшного суда&quot;, &quot;Седьмая жена&quot;, &quot;Суд да дело&quot;, &quot;Неверная&quot;, &quot;Новгородский толмач&quot;, &quot;Невеста императора&quot; и другие. Из-под его пера также вышли историко-философские исследования &quot;Стыдная тайна неравенства&quot;, &quot;Грядущий Аттила&quot;, &quot;Кто убил президента Кеннеди&quot;. Все его книги после падения коммунизма были переизданы в России.<br /> Это второй том воспоминаний. Первый - вышел в 2011 году. В нем описаны годы жизни писателя в России. О том, что его жизнь проходила под лозунгом &quot;не верь, не бойся, не проси&quot; задолго до того, как этот лозунг был отчеканен Солженицыным. Уже в школьные годы он не верил газетной и радиопропаганде - только Пушкину, Лермонтову, Толстому. И не боялся вступиться за сослуживца, которому грозил расстрел. И за гонимого поэта, будущего Нобелевского лауреата. Не боялся распространять запрещённую литературу и печататься за границей в те годы, когда за это давали до семи лет лагерей…<br /> Ефимову повезло - ему довелось дожить до возвращения его книг в Россию.

Дневник секретаря Льва Толстого. Л.Н. Толстой в последний год жизни. Валентин Булгаков

Валентин Федорович Булгаков (1886 -- 1966), 24-летний студент историко-филологического факультета Московского университета, провел возле Толстого, пожалуй, самый трудный год его жизни. Год мучительных переживаний, роковых и горестных событий, когда противоречия, терзавшие писателя многие годы, сплелись в один узел и привели к трагической развязке. И потому представляется особенно ценной деликатная, доброжелательная интонация, с которой этот мудрый молодой человек рассказывает о своем кумире и о его окружении: спокойно, без надрыва и в то же время подробно и искренне.<br /> После смерти Толстого Булгаков по просьбе Софьи Андреевны помогал ей разбирать рукописи писателя, а затем несколько лет управлял музеем Толстого в Москве. Однако его активное участие в Комитете помощи голодающим в 1921 году привело к аресту и высылке из России на &quot;философском пароходе&quot;.<br /> В эмиграции, в Праге, он возглавил Союз русских писателей в Чехии, помогал Марине Цветаевой. В 1941 году Булгаков был отправлен в баварский концлагерь Вайсенбург, откуда, после освобождения в 1945-м, вернулся в Прагу, а затем, в 1948 году, в СССР. После чего в течение почти двадцати лет был хранителем Музея-усадьбы в Ясной Поляне.<br /> Первое издание дневника под названием &quot;У Л.Н.Толстого в последний год его жизни&quot; вышло в свет в 1911 году, но так как все действующие лица были еще живы, дневник был издан в сильно сокращенном виде. В 1920 году вышло расширенное издание, но некоторые умолчания и сокращения все же еще оставались; и, наконец, полный текст дневника увидел свет лишь в 1957-м.

Дневник братьев Гонкур

Гонкуровская премия считается одной из самых престижных премий по литературе, и не только во Франции. Но все ли знают, кто стоит за ней? С 1903 года премию за &quot;творческое открытие в прозе&quot; ежегодно вручают именно согласно завещанию Эдмона Гонкура.<br /> Французские писатели Эдмон и Жюль Гонкуры многое сделали первыми в свое время. Всё то, что мы привыкли любить во французской классической литературе, кажется, начиналось в романах братьев Гонкур или, по меньшей мере, описывается в их дневниках (моду на дневники ввели тоже они), где фигурируют Дюма, Бальзак, Золя, Герцен, Тургенев, Доде, Мопассан, Гюго, Флобер...<br /> Дневник начал выходить во Франции в 1887 году, последний, 22-й том, вышел в 1896-м. Здесь переиздается первый русский перевод избранных страниц Дневника, опубликованных в 1898 году журналом &quot;Северный вестник&quot;.

Последние дни Распутина. Владимир Пуришкевич, Феликс Юсупов

&quot;Сегодня, ровно в 9 часов утра, ко мне приехал князь Юсупов... Он просидел у меня более двух часов. &quot;Ваша речь не принесет тех результатов, которые вы ожидаете, - заявил он мне сразу, - государь не любит, когда давят на его волю, и значение Распутина, надо думать, не только не уменьшится, но наоборот, окрепнет, благодаря его безраздельному влиянию на Александру Федоровну, управляющую фактически сейчас государством, ибо государь занят в Ставке военными операциями&quot;. &quot;Что же делать?&quot; - заметил я. Он загадочно улыбнулся и, пристально посмотрев мне в глаза немигающим взглядом, процедил сквозь зубы: &quot;Устранить Распутина&quot;.<br /> Я засмеялся...&quot; Владимир Пуришкевич.

Александр II. Воспоминания. Княгина Екатерина Юрьевская

Александр II (1818-1881), император, супруг и отец взрослых детей, был на 28 лет старше княжны Екатерины Михайловны Долгорукой. Их роман длился много лет, а в 1880 году овдовевший император вступил в морганатический брак, узаконив их общих детей и повелев именовать свою любимую Катю светлейшей княгиней Юрьевской. Однако меньше чем через год, весной 1881 года, Александр II погиб от рук террористов. На похоронах Освободителя присутствовал молодой французский дипломат Морис Палеолог - его очерк &quot;Александр II и Екатерина Юрьевская&quot; открывает эту книгу. А далее в ней опубликованы - впервые на русском языке - воспоминания самой княгини, изданные ею в Европе сразу после гибели мужа, под псевдонимом Виктора Лаферте. Книга также содержит редкий иллюстративный материал 1881 года. Воспоминания второй жены Александра II светлейшей княгини Е.М.Юрьевской, изданные ею на французском языке под именем Виктора Лаферте, печатаются на русском языке впервые по тексту редкой книги: Alexandre II. Details inedits sur savie intime et sa mort par Victor Laferte, 1882, без указания места и издателя, перевод Ольги Вайнер Биографический очерк Мориса Палеолога, изданный в Париже в 1922 году, печатается в новой редакции перевода Э.Ставрогиной, опубликованного в Петрограде в 1924 году<br /> Иллюстрации в этой книге воспроизводят избранные страницы еженедельного петербургского журнала &quot;Нива&quot; за март-апрель 1881 года из библиотеки издателя.

Наталья Огарева-Тучкова. Воспоминания. 1848-1870

Жизнь Натальи Алексеевны Огаревой-Тучковой (14 августа 1829 года, село Яхонтово Пензенской губернии - 30 декабря 1913 года, село Старое Акшино Пензенской губернии) неразрывно переплелась с судьбами Герцена и Огарева, с которыми ее связывали близкие и во многом трагические отношения. В 1876 году вернувшись в Россию после долгих лет эмиграции, она написала воспоминания, живо и безжалостно рассказав в них о себе и о людях, с которыми свела ее жизнь. Среди ее знакомых и друзей были замечательные личности: Тургенев, Гарибальди, Бакунин, Гюго...<br /> Перед вами не академическое издание, а книга для чтения с минимальным, но необходимым справочным материалом. Сознательно укрытые за туманной завесой, а то и вовсе не понятные обстоятельства этой поистине роковой судьбы мы постарались прояснить, разместив в конце издания статью, написанную известным литературоведом Михаилом Осиповичем Гершензоном после смерти Наталии Алексеевны: ему довелось повидаться с ней лично.<br /> &quot;Обозревая в памяти жизнь Наталии Алексеевны, трудно подавить мысль, что над этой жизнью действительно тяготело проклятие. В этой душе были задатки, обеспечивавшие ей, казалось, благодатное пребывание в мире: совершенное отсутствие сознательного эгоизма и дар безмерно преданной любви. Но каждая ее любовь обращалась в терзание для любимого, а самой Н.А. каждая наносила кровоточащую рану. Так от любви к любви, от кары к каре идет ее жизнь…&quot;

Великая княгиня Елизавета Федоровна. Биография

Эта книга - история жизни великой княгини Елизаветы Федоровны (1864-1918) - немецкой принцессы - дочери великого герцога Гессен-Дармштадского, жены московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, старшей сестры императрицы Александры Федоровны.<br /> После гибели мужа, взорванного в Кремле в 1905 году бомбой террориста, посвятила себя благотворительности, основала на Ордынке Марфо-Мариинскую обитель сестер милосердия, в Первую мировую войну формировала санитарные поезда, создавала лазареты, склады лекарств и т.п.<br /> Весной 1918 года арестована, увезена на Урал и в ночь на 18 июля сброшена живой в шахту близ Алапаевска. Похоронена в Иерусалиме. Канонизирована Русской православной церковью.<br /> Вера Маерова, историк и писатель, скрывшийся за псевдонимом, написала на сегодняшний день самую полную биографию Елизаветы Фёдоровны. Странно, что хотя в воспоминаниях о жизни царской семьи имя великой княгини встречается часто, а мученическая смерть сделала ее святой, эта биография и по сей день остаётся единственным полным исследованием жизни великой княгини.<br /> 3-е издание, исправленное и дополненное.

Император под запретом. Двадцать четыре года русской истории. Сигизмунд Либрович

Упоминание о нем считалось преступлением. Были уничтожены все следы его царствования.<br /> Он поплатился пожизненным заточением за то, что четыреста четыре дня носил титул Императора Всероссийского.<br /> Трагическая история Иоанна Антоновича - русской &quot;железной маски&quot;.<br /> Среди ярких страниц русского прошлого совершенно особое место занимает история малютки-императора, &quot;императора в колыбели&quot;, который в течение 404 дней носил царскую корону, наименование державного повелителя миллионов людей и был одним из венценосцев на престоле Великого Петра.<br /> В исторической цепи событий кратковременное царствование этого императора-малютки тесно и неразрывно связано с последующими переживаниями России и сыграло видную роль в судьбах страны. Между тем, хотя данный исторический момент достаточно изучен историками, он далеко не общеизвестен в своих полных глубокого интереса подробностях.<br /> Цель автора настоящей книги была - дать научное, но в то же время популярное изложение всех фактов и событий рассматриваемой эпохи, с надлежащим беспристрастным их освещением, доступное как для массы читателей, так и в особенности для подрастающего юношества, интересующегося историей.<br /> Все, рассказанное в книге, основано на печатных источниках и трудах ученых-исследователей, русских и иностранных, а фигуры действующих лиц, равно как и настроения современного общества, очерчены на основании воспоминаний и записок современников.

Анастасия. Загадка великой княжны Анастасия. Загадка великой княжны Анастасия. Загадка великой княжны. Питер Курт

История Анастасии - это повесть об эмигрантах. Она - о людях, внезапно потерявших почву под ногами, ослепленных прошлым, видевшимся им идеальным, затаивших злобу и парализованных неуверенностью. Это рассказ о мучительной нерешительности и чудовищных недоразумениях. Наконец, это главным образом история семьи, оказавшейся в кризисной ситуации, некогда могущественной династии, столкнувшейся с проблемой, неподвластной ее законам и традициям, семьи, частично уничтоженной во время революции или оказавшейся в изгнании. И этой семье было предложено признать своим членом больную, неуравновешенную, склочную женщину, которую мало кто готов был счесть нормальной, а не то что единственной наследницей царя. Разгадка Анастасии не в России, но в самой семье Романовых, где гордость и внешние приличия возобладали над состраданием и обрекли человеческое создание на одинокое существование в полном горечи мире обвинений и сомнений.

Бонапарты. От императора до наших дней. Дэвид Стэктон

Это биография - изящная, как роман, и точная, как энциклопедия, - семьи Наполеона Бонапарта, его матери и дяди, четырех братьев и трех сестер, их и его родных и приемных детей, внуков и правнуков - вплоть до наших дней, включая Наполеона II и III, американскую мультимиллионершу, генерального прокурора США - людей без малейшего исключения оригинальных, экстравагантных и интересных. Так что сам император на их фоне может показаться даже скучным. Автор не жалеет своих героев, описывая их с насмешкой Зощенко и язвительностью Набокова.<br /> В книге множество фотографий и иллюстраций (52 полосы) - черно-белых и цветных, а также карта генеалогического древа.