Ломоносовъ, из-во

Церковь и разведка. О чем рассказали рассекреченные документы. Алексей Казаков

Эта книга посвящена сложной и деликатной сфере — сотрудничеству разведки и священнослужителей различных конфессий. В ее основу легли документы ЦРУ, которое в 2016 – 2017 годах опубликовало почти 13 миллионов страниц рапортов, оперативных сводок, аналитических докладов и т. п. Автор также использовал рассекреченные материалы ФБР, Корпуса военной контрразведки армии США, Королевской тайной полиции Канады, Особого архива Литвы и румынской Секуритате. Большой интерес — особенно в условиях закрытости архивов российских спецслужб — представляют донесения советской разведки, перехваченные американцами в рамках проекта «Венона» в 1943 – 1980 годах, и так называемые Тетради Васильева — конспекты, сделанные в архивах КГБ и затем вывезенные на Запад. Можно утверждать без боязни ошибиться: читателя в этой увлекательной книге ждут неожиданные открытия.<br /> Алексей Казаков — писатель, один из авторов ежемесячника «Совершенно секретно». В издательстве «Ломоносовъ» выходила его книга «Шпионаж под сенью муз».

Цезарь Август. Илья Шифман

Герой этой книги был почти незаметен до оглашения завещания двоюродного деда по материнской линии Гая Юлия Цезаря, который, к удивлению современников, объявил его сыном и наследником. Но выступив в девятнадцать лет на политическую авансцену, он сумел переиграть неизмеримо более опытных и влиятельных соперников. Сосредоточив в своих руках важнейшие должности, он прекратил опустошительные гражданские войны и расширил границы Римского государства. При нем укрепилась экономика Рима, расцвели сельское хозяйство, ремесла, торговля, а после него империя два века обходилась без внутренних потрясений. Тем не менее его часто изображают расчетливой посредственностью, дорвавшейся до власти, и традиционно не в его пользу сравнивают с приемным отцом. И сам Цезарь Октавиан Август, словно сомневаясь в себе, перед смертью спрашивал приближенных, хорошо ли ему удалось сыграть &quot;комедию жизни&quot;.<br /> Антиковед, доктор исторических наук Илья Шифман прослеживает жизненный путь первого римского императора и дает свой ответ на этот вопрос.

Русский быт накануне Петровских реформ. Жилище, еда, одежда, деньги, занятия русских людей в XVII веке

Существует представление, что до Петра I повседневный уклад русских людей не менялся веками, но это заблуждение: перемены, пусть и медленно, происходили, а в XVII веке они охватили все стороны русской жизни. Преображалась бытовая культура не только знати, но и крестьян. Важный штрих: дошедшие до нас свидетельства изображают крестьянский двор богаче постройками, чем раньше. В домах состоятельных людей появились стекла в окнах, стулья, а на столе — фаянсовая посуда и кое‑где вилки. Изысканнее стала пища: источники отмечают более пятидесяти видов пирогов. В торговых рядах продавались привозные ткани, кружева, галуны, нитки всех цветов. Возник сафьянный завод, улучшилась выделка железных изделий, внедрялись новые агротехнические приемы. Происходившие перемены в умах отразились на внешнем виде: потерял силу обычай, предписывающий различие в длине одежды между знатными и простыми людьми. Словом, было в русском XVII веке то, за что его можно уважать, и то, ради чего его следует узнать поближе.

Русская повседневная культура. Татьяна Георгиева

Книга Татьяны Георгиевой посвящена обычаям и нравам русских с древности до начала петровских преобразований. Перед читателем чередой проходят века, а с ними поколения русских людей с особенностями их быта, семейных отношений, религии, ремесел, ритуалов, праздников и суеверий, несущих на себе отблеск языческих времен. Автор по крупицам реконструирует процесс формирования русской культуры, пытаясь вместе с читателем разобраться, почему русский человек таков, какой он есть сейчас. Редкие архивные материалы помогают глубже осмыслить поступь отечественной цивилизации, «услышать», как меняется русская речь, «увидеть», как преображается внешний облик наших предков, узнать, как возникали, терялись и видоизменялись традиции, но при этом всегда сберегался культурный стержень, сохраняющий русских как единый народ.

Очерки итальянского Возрождения. Алексей Дживелегов

Книга Алексея Дживелегова посвящена Чинквеченто, итальянскому XVI веку, когда на Апеннинах творили Рафаэль, Леонардо да Винчи, Микеланджело, Тициан, Тинторетто и десятки других великих мастеров. Но книга Дживелегова не о художниках, хотя и о них в ней сказано немало, а о зародившейся в горниле Возрождения особой категории людей умственного труда — интеллигенции, ее, по выражению автора, «темных дебютах». В центре повествования три типичные фигуры: Бальдессаре Кастильоне — автор «Придворного», самого знаменитого сочинения Чинквеченто, Пьетро Аретино, прозванный за свои памфлеты «бичом государей», и гениальный скульптор Бенвенуто Челлини. Остроумные, тщеславные, смелые, сотканные из противоречий — истинные сыновья времени, в котором каждый был сам за себя, — они жили с ощущением несвободы, по мере сил стремились сохранить собственное лицо и ревностно служили своим покровителям.<br /> Алексей Дживелегов (1875–1952) — историк, доктор искусствоведения, специалист по истории западноевропейской культуры.

Культура Средних веков. Лев Карсавин

О Средних веках написано бесконечное множество книг, но второй такой, как «Культура Средних веков» Льва Карсавина — или хотя бы похожей на нее, — нет и вряд ли когда будет. Блестящий мыслитель Серебряного века, Карсавин видел свою задачу в том, чтобы раскрыть, по его собственному выражению, «психическую стихию» европейского Средневековья, показать «жизнь духа истории». Перед читателем проходят подвластные этому духу правители и римские папы, сменяют одно другое события, рождаются теории, и так созидается понемногу здание европейской культуры. Карсавин рассматривает это здание через призму столь близкой русской философии идеи всеединства, объединяющей в целостную систему человеческую личность, религию, этику, все связанные с ними процессы и в конечном счете — весь мир.<br /> Лев Карсавин (1882–1952) — историк, философ, культуролог, поэт, профессор Петербургского университета. Был выслан из России большевиками на знаменитом «философском пароходе». После войны оказался в СССР, попал под арест и умер в лагере.

Западная Европа XI – XIII веков. Эпоха, быт, костюм. Алла Ястребицкая

В фокусе внимания этой книги быт и повседневная жизнь людей в эпоху европейского Высокого Средневековья — времени, когда научились ходить под парусом против ветра и освоили производство бумаги, построили ветряные мельницы и узнали арабские цифры, придумали футбол и стали перегонять спирт, когда появились механические часы, пуговицы, очки, брюки и юбки и многое другое, без чего не обходится современная цивилизация. Речь в ней идет о жилище, мебели, утвари, пище, одежде и о том, как все это изготовлялось и перевозилось; о доспехах и возникновении огнестрельного оружия; о сельском хозяйстве, ремесленной технике, транспорте; о болезнях, эпидемиях и гигиене, представлениях об устройстве человеческого организма и медицинской помощи. А также о городе и деревне в целом и о том, каков был жизненный уклад горожан, крестьян, феодалов и духовенства.<br /> Алла Ястребицкая (1932–2010) — доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН.

Гибель императора Александра II в материалах следствия и суда, сообщениях прессы и свидетельствах очевидцев

Эта книга о том, как бескорыстные люди с прекрасными лицами пожертвовали собой, убив царя-реформатора Александра II, — как они считали, во имя народного блага, ибо его реформы были слабы и непоследовательны. А лучшие люди страны во главе с великим Львом Толстым пеклись если не о прощении цареубийц, то хотя бы об их помиловании. За туманными грезами о мире, где зло исправляется воздаянием добра, лучшим людям, конечно же, было не разглядеть еще очень далекий тогда 1917 год и ужасы Гражданской войны. Между тем после 1 марта 1881 года дорога ко всему этому уже была обозначена. Настоящее издание включает материалы следствия и суда, доклады министра внутренних дел М. Т. Лорис-Меликова, прокурора Санкт-Петербургской судебной палаты В. К. Плеве и других лиц, участвовавших в расследовании цареубийства, отчет о казни народовольцев, документы из различных источников, свидетельства очевидцев, а также отрывок из «Дневника событий с 1 марта по 1 сентября 1881 г.», составленного в 1881 году по горячим следам.

Византия и Московская Русь. Иван Мейендорф

Эта книга необычна ракурсом, в котором автор рассматривает события русской истории со второй половины XIII по XV век: взаимоотношения с Золотой Ордой, соперничество Москвы и Твери, войны с Литвой и в конечном счете собирание земель вокруг Москвы. Он словно смотрит из Византии, порой даже сквозь призму ее интересов, и помогают в этом ему, наряду с русскими летописями и прочими материалами эпохи, сохранившиеся, несмотря на гибель архива патриаршей канцелярии, документы Константинопольского патриархата за XIV век, в которых Русь упоминается довольно часто. Они свидетельствуют о чрезвычайной активности на русских землях, к тому времени политически разделенных между Польшей, Великим княжеством Литовским и Золотой Ордой, не только Византии, направлявшей духовную жизнь Руси, но и итальянских городов-республик, прежде всего Генуи, озабоченных сохранением своей торговли.<br /> Иван (Иоанн) Мейендорф (1926 –1992) — историк, византинист, богослов, декан Свято-Владимирской духовной семинарии (штат Нью-Йорк).<br /> Историки не раз описывали многочисленные культурные, политические, религиозные, экономические и географические факторы, которые позволили первоначально незначительному Московскому княжеству стать в XIV веке центром русского государства. Роль, которую играла в этом процессе умиравшая Византийская империя, может расцениваться как один из важнейших моментов влияния Византии на историю Европы,<br /> «Собирание русских земель» вокруг Москвы, соперничество между Москвой и Тверью, вмешательство Золотой Орды, войны с Литвой. – все эти аспекты возвышения Москвы подробно, а подчас блестяще описывались русскими историками. Однако почти все они ограничивались русским материалом и рассматривали эти факты исключительно как эпизоды истории русского народа.<br /> В настоящей книге сделана попытка расширить перспективу и рассмотреть зарождение Российской империи на более широком восточноевропейском фоне, учитывая, в частности, внешнеполитическую деятельность Византии и торговые интересы итальянских городов-республик Генуи и Венеции.

Древние цивилизации Востока

В этой книге собраны основные сведения о восьми крупнейших цивилизациях Древнего Востока. Очерки, вошедшие в нее, написаны ведущими отечественными востоковедами. Месопотамия и Малая Азия, Иран и Закавказье, Индия и Средняя Азия, Китай и Япония… — исключительно важны их достижения в материальной и духовной культуре. Каждая из этих цивилизаций уникальна, однако при всех различиях их объединяет не только формальная принадлежность к Востоку, но и существовавшие во времени и пространстве связи, по которым шли заимствования и распространялись влияния. Это были миры жестокие, основанные на эксплуатации рабского труда, говорящие языком ритуалов и бестрепетно приносящие людей в жертву своим богам, презирающие слабость и не признающие прав личности, но в то же время по‑своему прекрасные — ведь они были детством человечества. Для нас эти миры полны загадок, которые, возможно, до конца никогда не будут разгаданы. Но чем пристальнее мы вглядываемся в них, тем больше узнаём о самих себе.

Эпоха крестовых походов и ее герои. Ольга Добиаш-Рождественская

Как случилось, что такие массы вняли голосу Божию, покинули жен, родных, имения?» — задавался вопросом Фульхерий Шартрский, участник и хроникер Первого крестового похода. И в самом деле, что заставляло тысячи и тысячи людей покидать родные места и с оружием в руках идти в невероятные заморские паломничества, из которых многим вернуться было не суждено? Кто они были, вожди и рядовые участники крестовых походов, несшие с собой не только любовь к Богу, но также смерть и разрушение, — безумные фанатики, алчущие обогащения авантюристы, воины, с чистыми помыслами исполняющие свой долг, или обычные люди, попавшие в круговорот религиозного воодушевления? И как возникла впервые и почему повторилась не раз волна крестоносного энтузиазма, поднимавшая в дорогу целые народы, — и вообще, что это было? На эти вопросы дает ответ книга Ольги Добиаш-Рождественской.<br /> Ольга Добиаш-Рождественская (1874–1939) — выдающийся историк-медиевист, первая женщина — член-корреспондент отечественной Академии наук.

Святые Древней Руси. Георгий Федотов

Кого и почему почитали святыми на Руси? Чем русские понятия о святости отличались от византийских? Как менялись представления о святости с течением времени? Как происходила канонизация святых? Чем отличалась местная канонизация от общей? Почему непросто строго определить круг канонизованных святых Русской церкви? Отчего святые, бывшие одно время в числе наиболее чтимых, уходят на второй план? Почему святой может быть вычеркнут из списка канонизованных, а потом опять в них восстановлен? Что служит основанием для церковной канонизации и является ли для нее обязательным нетление мощей? Какие существуют чины святости? На эти и многие другие вопросы отвечает Георгий Федотов, который русскую святость определяет так: «Путь для всех, отмеченный вехами героического подвижничества немногих».<br /> Георгий Федотов (1886–1951) — историк, философ, был профессором Свято-Сергиевского православного богословского института в Париже, затем профессором Свято-Владимирской православной семинарии в штате Нью-Йорк.

Русский быт XIII—XV веков

В этой книге, разделы которой написаны крупнейшими отечественными историками, рассказывается о том, как был устроен русский быт на протяжении двух веков после нашествия Батыя, когда были «мнозии грады попленены», а села «запустеша и лесом зарастоша». Несмотря на установившееся иго, жизнь постепенно брала свое. Читатель узнает, в каких домах жили горожане и деревенские жители, какой транспорт использовали, по каким путям передвигались, какие приемы применяли в сельском хозяйстве и какими ремеслами занимались. А также о том, какие злаки и овощи выращивали, что собирали в лесу, какое употребляли мясо и какую ценили рыбу, что пили и какую предпочитали посуду. И еще о том, какие одежду, головные уборы и обувь носили, какие фасоны предпочитали, какие ткани, кожи и иные материалы были в ходу. И о том, какими деньгами за все это расплачивались и как денежные системы разных земель во второй половине XV века объединились в одну, что сыграло важную роль в создании единого Русского государства.

Русские царицы и царевны XVII века. Андрей Дёмкин, Людмила Морозова

О русских государынях XVIII столетия известно многое — если не все. О русских царицах и царевнах века XVII, особенно его первой половины, мы знаем очень мало — почти ничего. Уже простой перечень имен в Синодике Новодевичьего монастыря содержит массу загадок: «Благоверная царица Анна», «благоверная царица Леонида», «благоверная царица Марфа, монахиня», «благоверная царица Ирина Иоанновна», «благоверная царица Мария», «благоверная царица Евдокия Лукьяновна», «благоверная царица Мария Ильинична»… Судьбы их прослеживаются нечетким пунктиром, и даже вопрос о мужьях некоторых из них ставит историков в тупик. Чтобы составить их биографии, авторы исследовали множество источников, по крупицам собрали разрозненные сведения об их происхождении, семейной жизни, участии в управлении государством, и оказалось: каждая из этих женщин не просто примечательна — без них история России была бы иной.

Культура Сирии в Средние века. Нина Пигулевская

География определила в судьбе сирийцев многое — если не все. В раннем Средневековье, едва осознав свою общность, они выступили в качестве культурных посредников между христианской Византией и зороастрийским Ираном. А позже, с созданием Арабского халифата, именно они познакомили арабов с наследием античной науки. На сирийском языке разговаривали дипломаты в Передней Азии, через сирийские переводы Восток воспринял ценные сведения в области философии, медицины, алхимии, космологии и космографии. Торговцы и путешественники, сирийцы принесли христианство в Китай и Индию, их колонии на Великом шелковом пути и «дороге ароматов» были центрами распространения письменности и образованности. Как этот небольшой народ сумел организовать систематическую передачу знаний от одного поколения к другому и распространял эти знания среди других народов, рассказывает книга выдающегося историка Нины Пигулевской.<br /> Нина Викторовна Пигулевская (1894–1970) — византинист, востоковед, член-корреспондент АН СССР.

Кризис средневековой Руси 1200 – 1304. Джон Феннел

Взгляд со стороны всегда важен, особенно если этот взгляд основан на глубоком понимании предмета. Джон Феннел всю свою жизнь посвятил изучению русской истории и культуры. Книга «Кризис средневековой Руси» повествует о тяжелейшем периоде в истории нашей страны, когда, ослабленная княжескими междоусобицами, она не смогла противостоять монгольскому нашествию. Феннел пытается разобраться в причинах русского разобщения, приведшего к поражению и более чем двухсотлетнему игу, и в своих оценках не щадит русских князей, причем больше всего от него достается Александру Невскому. С Феннелом можно и нужно спорить, но нельзя отказать ему в обширных познаниях и в праве делать оригинальные выводы из сведений русских и не только русских источников.<br /> Джон Феннел (1918—1992) — английский историк-славист, профессор Оксфордского университета, один из крупнейших на Западе специалистов по истории средневековой Руси. Был женат на представительнице древнего дворянского рода Лопухиных и даже принял православие.

История испанской инквизиции. Самуил Лозинский

В 1478 году Фердинанд II Арагонский и Изабелла I Кастильская создали организацию, которая вошла в историю под названием испанской инквизиции. Принципиальное отличие испанской инквизиции от действовавших по всей Европе одноименных учреждений католической церкви состояло в том, что она выше всего ставила интересы королевской власти и ради них порой конфликтовала с римскими папами. Испанские инквизиторы мало внимания уделяли преследованию ведьм, но зато не гнушались заниматься политическим сыском и жестоко карали всех, кто мешал достижению государственного и религиозного единства Испании — прежде всего мусульман, иудеев, лютеран. Тысячи и тысячи людей были насильно обращены ими в христианство, а затем наказаны за то, что оказались недостаточно ревностными христианами. В своем знаменитом труде Самуил Лозинский подробно описывает существование испанской инквизиции — от ее образования до упразднения в первой четверти XIX века. Книга, увидевшая свет в 1914 году, впервые выходит в современной русской орфографии.

Инквизиция и инквизиторы во Франции. Наталия Московских

После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью. А также о том, как были устроены тюрьмы, как допрашивали подозреваемых, какие пытки были в ходу и какие наказания практиковались по приговору инквизиционного суда. Дополняет все это исторический очерк о деятельности инквизиции во Франции в XIII — XVIII веках с описанием самых громких ее расследований и деяний знаменитых инквизиторов.<br /> Наталия Московских — историк, психолог, переводчик с английского и французского языков.

Иван Грозный. Двойной портрет. Платонов Сергей Федорович, Виппер Роберт Юрьевич

В книгу вошли работы двух выдающихся отечественных историков Роберта Виппера и Сергея Платонова. Вышедшие одна за другой вскоре после Октябрьской революции, они еще свободны от навязанных извне идеологических ограничений - в отличие от последующих редакций публикуемой здесь работы Виппера, в которых его оппоненты усмотрели (возможно, не совсем справедливо) апологию сталинизма. В отношении незаурядной личности Ивана Грозного Виппер и Платонов в чем-то согласны, в чем-то расходятся, они останавливаются на разных сторонах его деятельности, находят свои объяснения его поступкам, по-своему расставляют акценты, но тем объемнее становится портрет царя, правление которого составляет важнейший период русской истории.<br /> Роберт Виппер (1859-1954) - профессор Московского университета (1916), профессор Латвийского университета (1924), академик АН СССР (1943). Сергей Платонов (1860 -1933) - профессор Санкт-Петербургского университета (1912), академик Российской АН (1920).

Иван Грозный и Стефан Баторий. Схватка за Ливонию

В Ливонской войне было два главных действующих лица — польский король Стефан Баторий и русский царь Иван Грозный. От их мировоззрений, личных качеств, отношения к подданным зависел успех сторон в противостоянии. Итог известен: война истощила силы Московского царства, тогда как Речь Посполитая превратилась в сильнейшее государство на востоке Европы. Книга Витольда Новодворского основана прежде всего на польских источниках. Автор со всей очевидностью симпатизирует польской стороне, не упускает случая сказать о жестокости Ивана Грозного и неприглядных сторонах русской жизни и в то же время почти всегда находит слова для оправдания любых действий воинства Стефана Батория, полемизирует в оценке эпизодов Ливонской войны с Н.М. Карамзиным и С.М. Соловьевым. Но именно этим его книга и интересна. Всегда полезно посмотреть на события в неожиданном ракурсе, тем более что перед читателем открывается множество деталей, которые невозможно найти у выдающихся русских историков.<br /> Книга выходит в новой редакции, сделанной специально для настоящего издания.